| Темный | Дата: Суббота, 15/06/2019, 12:52 | Сообщение # 1 |
 Экзарх
Группа: Главный модератор
Пол: Мужчина
Сообщений: 242
Статус:  |
Некромантия (из 6 главы книги "Дорога в Хель)
Хильда Родерик Эллис
перевод Коло Нави
0, если бы я мог
Посоветоваться с мертвыми!
Хотя бы в течении двух днкй,
То мог бы у них многому научиться
Но, увы, не суждено
Webster, Duchess of Malfi.
Важно отметить, что при рассмотрении материалов по норвежской мифологии, обнаруживается, что Islendinga Sögur практически не дает нам никакой информации о подобной практике. Только в одном случае колдун или маг совершает воскрешение мертвых, и то за пределами Исландии, поскольку Þrándr, мастер церемоний, является уроженцем Фарерских островов. Однако обвинения в воскрешении мертвых содержатся в самых ранних письменных законах Исландии, так что не знать о них невозможно. Одна из причин пробела в доказательствах может заключаться в том, что интерес к мертвым был, как мы видели, более заметным в Норвегии и Швеции, чем в Исландии - по крайней мере, интерес к культу мертвых, - и поэтому мы могли бы ожидать, что некромантию можно изучить именно в этом направлении. При рассмотрении источников возникает сомнение, всегда ли практика воскрешения «мертвых» описывается простым способом, и нет ли необходимости включать в этот список некоторые доказательства, которые не лежат на поверхности, а некромантия ли это вообще; также наоборот, следует ли принимать все свидетельства о консультациях с умершими в стихах как записи о реальной некромантической практике.
Тот факт, что необходимо начать со значительного количества свидетельств из поэм Эдды, означает, что здесь мы имеем дело с материалом иной категории, чем рассматриваемый ранее и гораздо более трудным для адекватного рассмотрения без широкого знания текстуальной истории. Однако возможно, что некоторые из них можно получить, собрав материал и изучив общие представления о мертвых. Большая часть наших свидетельств дает Эдда, но многие отрывки, повсеместно взятые из саг прозы, также нуждаются в обсуждении.
Пробуждение Спящего
В поэмах дается несколько примеров вызова мертвых, и в этой связи интересно посмотреть, существуют ли параллели в отношении цели, для которой они призываются. Здесь весь материал изъят из знакомого мира и представлен как происходящий в царстве богов. Сами сверхъестественные существа изображены стремящимися установить связь с другим царством, царством мертвых, в которое даже для них нет непосредственного и простого входа.
Самым опытным практиком в этом искусстве является Отин (Othin)[1]. В «Baldrs Draumar» он изображается едущим по дороге к Хель чтобы, наконец, вызволить мертвую возлюбленную из могилы, что на восточной стороне града Хель. Он поет над могилой то, что описывается как «заклинания трупа» (val galdrar), «пока она, наконец, не восстала, и слова не полились из трупа» (стих. 4). Ее первые слова – слова упрека; потому что, вызывая ее, он, по ее словам, «усугубил путь страданий». Она продолжает описывать, в чем, на взгляд современного человека, наиболее яркими строками стиха, как долго она лежала мертвой:
«Заметенная снегом, посеченная дождями,
Мокрая от росы....»
Но, тем не менее, она может дать Отину знание, которого тот жаждет, и предсказать ему смерть Бальдра, для прихода которого залы Хель украшены золотом и наполнены медом. Затем отвечая на один вопрос, который он задает и который для нас практически непостижим, относительно личности некой плачущей девы или дев, она осознает истинную личность вопрошающего ее, и поэма заканчивается на ноте взаимной вражды и мрачным пророчеством вельвы (провидицы) относительно конечной судьбы Отина в Рагнарек.
Стих в его современном прочтении представляет собой ряд вопросов; почему, например, могила вельвы находится внутри Хель, царства мертвых? Нет никаких указаний на то, что мы должны рассматривать это как вторую смерть, и что, по словам Vafþrúðnismál, «умерла в Хель». Едва ли можно ожидать, что Отину необходимо будет отправиться в царство мертвых, а обитателю могилы пробудиться, чтобы встретиться с ним, если только место, где они встречаются, не следует рассматривать как своего рода остановку на полпути между царством мертвых и царством живых. Предположительно, здесь мы должны забыть о положении Отина как бога мертвых и рассматривать его скорее как представителя живого мира богов, в отличие от царства смерти, в которое отправился Бальдр и куда Hermóðr некоторое время следовал за ним.
Цель Отина в общении с мертвой ясна; она одна обладает той информацией о будущем, которая может объяснить угрожающие сны, беспокоящие Бальдра, и рассказать Отину о характере судьбы, которая постигнет его сына, и о том, будет ли совершена месть за его смерть. Эта ценная информация неохотно вырывается из уст вельвы. Она заявляет через некоторое время:
«Я говорила не желая (букв. nauðig - «по необходимости», «по принуждению»),
Сейчас же я должна молчать»,
и только команда Отина - «не молчи, вёльва», сопровождаемая новым вопросом, буквально вытаскивает из неё больше информации.
Два других стиха Эдды представляют собой пророческие высказывания вельвы; это Völuspá и Völuspá bin Skamma. В первом из них говорящая заявляет, что Отин (Valfóðr) велел ей рассказать, что она знает о прошлом. Здесь мы обнаруживаем двойственный аспект мантической мудрости - знание прошлого столь же важно и столь же секретно, как и знание будущего, и оба они открываются человеком, обладающим особой мудростью, недоступной для обычных богов и людей; поскольку вёльва, проследив историю миров, продолжает рисовать их конечную судьбу. Подобно вельве из Baldrs Draumar , она не может продолжать без повторных вопросов, поэтому мы имеем припев, который акцентирует стих по мере продолжения: «Vituð ér enn eða hvat?» — что, может быть, грубо переводится как «чего еще вы хотели бы знать?». В другом стихе «Völuspá bin Skamma», нет упоминания о причине, по которой была вызвана вельва. А у нас она начинается сразу с изложения событий, и заканчивается так же внезапно, со ссылкой на поражение Отина волком, что напоминает концовку «Baldrs Draumar». Однако и здесь мы слышим знакомый рефрен:
«Многое я тебе поведала, и многое другое могу сказать»
Очевидно, существует тесная связь между этими тремя стихами, и даже если нет оснований полагать, что вёльва в одном из двух упомянутых последних стихотворений была воскрешена из мертвых, сама по себе подсказка, данная в «Baldrs Draumar», представляет большой интерес, поскольку устанавливает связь между пророческими высказываниями вельвы и мудростью мертвых.
Отношение мертвых, восставших из могилы, не обязательно враждебно. В «Grógaldr» есть эпизод, где Свипдагр, прежде чем отправиться в опасное путешествие, советуется со своей покойной матерью и просит ее научить его некоторым заклинаниям, которые защитят его от опасности. Стихотворение начинается с его призыва к мертвым, без указания, на то, что нужно ли было, как в случае с Отином, сначала совершить путешествие к ее могиле:
«Проснись, Гроа!
Проснись, добрая женщина!
Проснись у дверей мертвых!
Если ты помнишь своего сына,
Восстань из своей каменной могилы».
Ответ, как и ответ вёльвы, подчеркивает фактическое место упокоения - могилу и не дает никакого намека на царство мертвых, которое бы находилось в другом месте, из которого ее дух возвращается:
«Что на сердце у моего единственного сына?
Какое несчастье постигло тебя?
Что ты взываешь к своей матери, ушедшей в землю,
И из мира людей?»
...И снова здесь наблюдается причина вызова мертвых - получение знаний. Svipdagr сокрушается, что у него нет необходимой мудрости и опыта, чтобы пройти путь «куда никто не ходит» - в Menglöð. Для этого путешествия ему нужны определенные магические заклинания, которым он может он нее научиться. Существуют заклинания для освобождения от бремени, для защиты от блуждания, горестей вдали от дома и от непреодолимых рек Хель; заклинания против скрывающихся противников и против оков на конечностях; заклинания, которые защитят от морских штормов, сильного холода и призраков, бродящих ночью злых христианок; и, наконец, для мудрости, необходимой для борьбы с ужасным гигантом. Кажется очевидным, что такие заклинания предназначены не для обычного путешествия, а для входа в сверхъестественные миры; это вопрос, который необходимо обсудить в следующей главе.
Похоже, что в HyndluIjóð мы имеем еще одно консультирование с мертвыми, хотя оно не так очевидно, как в Grógaldr. Все начинается с вызова Фрейи, чтобы разбудить Хиндлу, великаншу, что «живет в пещере». Она просит ее поехать с ней в Valhöll, и действие происходит в valsinni, «дроге убитых»(ст. 6 и 7). В то время как Фрей сидит на своем кабане (самом деле притворившийся кабаном Оттарр), а Хиндла - на своем волке, великаншу убеждают перечислить полный список предков Оттарра, любовника-человека Фрейи. После перечисления предков Хиндла обнаруживает, что с ней сыграли злую шутку, и приходит в ярость; она с горечью расстается с Фрейей и снова засыпает. Таким образом, пробуждение не желающего пробудиться, получение необходимой информации, раскрытие замаскированной личности в конце и пререкания с обеих сторон, очень похожи на ситуацию в «Baldrs Draumar».
Определенные сходства с темой проснувшегося спящего можно увидеть и в Sigrdrífumál.[2] Стих начинается с вопроса от женщины, чья личность дана нам только в прозе, о том, кто нарушил ее сон. Sigurðr отвечает кто он, и затем после своего рода приветствия дню и ночи, богам и богиням, она продолжает:
«Я долго спала,
Я долго спала,
Долги людские горести!»,
что очень напоминает вёльву, пробужденную ото сна смерти. Остальная часть стиха посвящена мудрости, которую она передает Сигурду, и снова тесно связана с заклинаниями, на этот раз руническими, происхождение которых она приписывает Отину.
Вместе с исследованными выше стихами Эдды мы также можем отметить историю от Saxo. Harthgrepa, таинственная приемная мать Hadingus (Хадингуса), однажды стремится узнать свое будущее состояние. По словам Saxo, они случайно провели ночь в доме, где проходили похороны:
«… И вот, желая проникнуть в небесную цитадель с помощью магического шпиона, она нацарапала на дереве несколько очень ужасных заклинаний и заставила Хадингуса положить их под язык мертвеца; таким образом, заставляя его произнести голосом, что было ужасно услышать..»
(I. XXIV, p. 27)
В этом стихе, как сказал Saxo, мертвый упрекает женщину, заставившую его заговорить: «вопреки моей воле и намерению, я должен сообщить горькую весть». Этот момент имеет поразительное сходство со словами вёльвы, пробужденной Отином. Как выразился Saxo, это деяние - возвращение духа из Тартара. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается сомнительным, чтобы такая идея вообще когда-либо присутствовала в источнике Saxo; выражение, в частности, «тот, кто призвал меня, безжизненного и мертвого, назад из нижней обители и поднял на поверхность», скорее похоже на слова вёльвы, которая подчеркивает крайнюю мертвенность своего состояния и которая не дает никакого намека на возвращение души как чего-то отдельного от тела. Примечательно, что покойник предсказывает смерть той, кто его пробудил, точно так же, как вёльва с явным удовольствием предвкушает несчастную судьбу своего мучителя Отина.
Из этих стихов и отрывка Saxo, который мы изучили, стало ясно, что существует определенное согласие. Спящий пробуждается ото сна, который может или не может быть определен как сон смерти, чтобы передать специальные знания вопрошающему. Обычно в конце нам говорят, что спящий возвращается в сон; иногда, хотя и не всегда, проявляется сильное возмущение, потому что сон нарушен, и заключительные слова, произнесенные им, являются пророчеством о неудачной встречи со злоумышленником. Передаваемая мудрость бывает двух видов. Она либо состоит из откровения из будущего или прошлого того, что обычно сокрыто - гибель мира, судьба человека или родословная мертвых предков человека благородного ранга, либо состоит из заклинаний, дающих владельцу силу, которая может защитить его от зловещей чуждой магии или придать мужества для преодоления определенных опасностей в его путешествиях.
Прим.- Отин – Один, имя, используемое авторами в середине 20-го века.
|
| нет доступа | |
Наши партнеры и проекты
ДРУЗЬЯ, ЕСЛИ ВЫ Повстречали БИТУЮ ССЫЛКУ СООБЩИТЕ ПОЖАЛУЙСТА ОБ ЭТОМ ИСПОЛЬЗУЯ ФОРМУ НА ГЛАВНОЙ СТРАНИЦЕ (СПАСИБО)
|
| 
